«Усыпи меня, сделай укол – и все»: Рахимов – о трансферах «Рубина», жесткости и странной болезни

«Было 2-3 человека, которые очень хотели моей отставки»

В начале сезона ходили слухи, что вас вот-вот отправят в отставку. Насколько тяжело было? Правда ли, что давали какое-то время на исправление ситуации?

От президента клуба ничего не слышал, но знаю, что было 2-3 человека, которые очень хотели этого. Но это раньше, будучи начинающим тренером, я мог обижаться в такой ситуации. Здесь ты понимаешь, что нужно просто делать свою работу, которую ты знаешь. Конечно, ты зависишь от многих моментов. Поэтому в том числе я просил приобрести игроков. Я понимал, что мы делаем движение вперед, не стоим на месте, я вижу прогресс. Иногда я слышал от людей, которые вообще не разбираются в футболе, такие фразы: «наши латерали располагаются неправильно, очень высоко». Но я не вижу смысла дискутировать на эту тему, если человек даже не может назвать три основных ориентира в игре. Какие ориентиры? На мяч, на партнера и на соперника.

Ситуация была непростая, но этот вброс имел почву под собой. И еще ходили слухи, что, выполнив задачу по возвращению команды в Премьер-Лигу, дальше дожидаются момента.

Это неправда. После выполнения задачи мой контракт автоматом продлился еще на один сезон. На первом же заседании правления клуба я озвучил позицию, что нужно делать. Все с этим согласились. Отдам должное президенту клуба Марату Адиповичу Сафиуллину, он всегда на связи и все понимает. Президент клуба – это большая ответственность, значит, эту ответственность должен взять на себя и я.

У вас были непростые отношения со спортивным директором Сафоновым.

У меня были нормальные отношения

Возможно, у него к вам были вопросы, и из-за этого ситуация внутри клуба отражалась на трансферах, которые долго не осуществлялись, на вбросах. Как тренеру работать в такой ситуации? Ты ждешь помощи от спортивного директора, а ее нет.

Для меня, как для тренера, важно другое. Если мы сделали шаг вперед, мы не должны останавливаться, мы должны двигаться дальше. Я знаю, как это делать. Если это хочет делать кто-то другой, пожалуйста, берите на себя ответственность и отвечайте за это.

Вада, Чумич и другие – это ваши трансферы?

Это все уже наши. Это все оговорено с президентом клуба, спортивным директором. До этого я жестко настаивал на приобретении Вуячича, Даку, Иву, и руководители меня поддержали. Но мы понимали, что мало, что нам не хватает скамейки, вариативности.

«Я жесткий, когда требования не выполняются»

Найти работу тренеру в России не так просто, есть серьезное влияние агентов и личных отношений? Работа экспертом на ТВ приближает тренера к тому, чтобы получить работу в Премьер-Лиге?

Я считаю, что нет. Но многие руководители клубов смотрят ТВ, делают свои выводы. Но мне уже это не нужно было держать в голове. Молодому тренеру да. Для меня важно личное общение, чтобы составить мнение о человеке.

У вас в «Уфе» не очень получилось.

Меня туда взяли не потому что я на ТВ работал, а потому что меня знали руководители клуба. Меня попросили помочь, два дня я принимал решение, идти или нет. Я людей знаю очень давно, и я пошел на это.

Давайте разберем стереотипы о вас. Первый – вы очень жестко общаетесь с футболистами. Это правда?

Я всегда делю моменты на человеческие и рабочие. В работе есть определенная линия, которую я веду. Я анализирую, понимаю, что могут футболисты и что для них лучше. Ты работаешь над этим многие часы, а затем требуешь выполнения. Есть жесткие требования – выполнять. Но человеческие отношения остаются. У каждого есть своя жизнь, семья, и это нужно уважать. Важно, чтобы здесь вы были на одной ступени. Но что касается работы, то есть требования. Я жесткий, когда требования не выполняются.

Экс-капитан «Амкара» Алексей Попов сказал, что Рахимов не любит людей, как и Черчесов, если человек плохой, то он не станет топ-тренером. Есть другие цитаты.

– Всегда в коллективе из 30 человек есть 3-5 человек, которые будут недовольны. Это нормально. Есть амбиции, есть желание играть, но не играешь, есть высокая самооценка, но ты не вписываешься в игру. И ты должен жертвовать командой, и ставить этого игрока, или же прямо говорить, что он не выигрывает конкуренцию. А это жестко, ведь у него другое мнение. Я не собираюсь гадать, почему человек так сказал. Мне часто говорят: «Давай что-нибудь ответим». Но я давно пришел к тому, что зачем мне это.

В какой момент вы пришли к этому?

После второго ухода из «Амкара». Придя в Грозный, я решил сконцентрироваться на работе. Я говорю то же самое команде, я их так же направляю.

«Порекомендую Лисаковичу взять билет на другой самолет»

Если Лисакович вам ответит за самолет, вы не будете отвечать?

Нет. Я просто порекомендую взять билет на другой самолет. С Виталиком я точно так же разговаривал. В последний раз я прямо сказал ему: «С твоими качествами можно играть в любой лиге, с твоим мышлением и головой – нет, не можем мы подчинить интересы команды твоим». Это невозможно.

А в чем у вас несовпадения?

Те самые требования. Он может продолжать делать так, как он хочет. Ты поправляешь ошибки, а он может не реагировать.

Были еще в карьере подобные футболисты?

Много. Я вспоминаю свой первый опыт в «Адмира-Ваккер» и приход Владимира Юговича. Двукратный обладатель Лиги Чемпионов сел у меня в запас. Был матч, в котором предполагалось много борьбы, а во втором тайме нужно придержать мяч и отдать последний пас. Ты держишь в голове – загнать соперника постоянными единоборствами, они подустанут, он выйдет и сможет решить. Но как ему сказать об этом? Я вызываю и говорю: «ты не выйдешь с первых минут». И жду реакцию. Ответ поразил: «ты босс, ты решаешь, сделаю, что скажешь». А когда он только приходил, для меня было удивительно, что он приходит в наш клуб. Его бы и «Рапид» взял тогда. В итоге он вышел во втором тайме, вся игра через него, и мы выиграли 3:1.

А обратные примеры?

Все зависит от того, насколько этот интеллект у футболиста работает. Роланд Линц у меня в «Адмира-Ваккер» был, играл у меня постоянно. А потом в одном из интервью проявил неуважение к партнерам, сказав, что там играть больше некому, кроме него. И на тренировке уже совсем другое отношение к нему со стороны партнеров. На следующую игру я вычеркиваю его из состава, он обижается. Потом в игре с «Зальцбургом» выходит на замену при 1:1 и забивает три. И каждый раз бежит ко мне и показывает свой номер. После матча я с ним обстоятельно поговорил, объяснил, что он не забил бы три без своих партнеров, он все понял. В итоге в том сезоне он забил 15.

«Палыч снова кричит, я не выдержал, повернулся и послал его»

У вас была история с Юрием Семиным в отеле. Расскажите.

Палыч – это человек, который дал мне шанс в «Памире». При нем я стал постоянно играть, он меня очень любил. Я играл как раз на той бровке, где тренерская скамейка, туда-сюда бегаю, Палыч весь тайм кричит: «Рахимов, вперед, Рахимов, назад», но мяч мне не дают, потому что молодой. На 42-й минуте я еле дышу, остановился возле бровки, Палыч снова кричит, я не выдержал, повернулся и послал его. Его реакция была феноменальная: он просто отвернулся и сел на скамейку, а в перерыве, когда я уже был уверен, что меня заменят, он дал втык другим игрокам за то, что не давали мне мяч. Это было мудро. Были и недопонимания с ним. Когда я уже был не мальчиком, у нас с ним был серьезный разговор на сборах. Весь сбор он на меня не обращал внимания, а потом на общем собрании объявил, что для меня места не найдется. Потом поговорили. Вот эти все жизненные ситуации я проецирую и на свою работу сейчас.

Вы после приезда из Австрии привнесли в российский футбол много новшеств. Едва ли не первыми с «Амкаром» стали бегать с датчиками, брать анализ крови из уха, холодные ванны и так далее. Футболисты рассказывали, что это просто новый уровень какой-то.

Все удивлялись утренним тренировкам со штангой. В день игры утром мы выходили, разминались в квадрате, короткий старт и прыжки со штангой. Это взрывная работа, тонус для мышц. Все удивлялись этому. С холодной ванной было тяжелее, потому что наоборот принято ходить в сауну. По анализу крови определяли уровень загруженности организма, кому нагрузку убрать, кому прибавить. Это я перенял в Австрии.

Вы не очень хорошо уходили из «Локомотива».

Да, было такое. Пытался договориться спокойно, не выносить в прессу. Если бы я вынес все бумаги, которые мне дали, то это было бы унизительно для клуба.

Мы договорились о расторжении контракта с Наумовым. Но пытались свои условия диктовать. Были пункты, по которым они были обязаны.. Но предлагал убрать некоторые, чтобы правильнее было. Но мне сказал приходить с 9 до 18:00 сидеть на базе. Всегда надо понимать, что рано или поздно это случится. Что бы ты не делал, либо уйдешь сам, либо тебя «уйдут».

Вы один из немногих российских тренеров, кто получил лицензию заграницей. Защитили там дипломную работу. Насколько обучение там отличается от обучения здесь?

Я не обучался здесь, поэтому сравнение сделать сложно. Но там я понял, что если я все это не пройду, то какие-то вещи не буду знать. Когда тренер по физподготовке мне говорит, что нужно сделать это и это, то я понимаю, для чего. И даже могу где-то подискутировать.

То есть в Европе больше внимания к деталям и больше преподают базу?

Конечно.

Как вы настолько хорошо выучили язык, чтобы сдавать экзамены по узким специальностям?

– Это была еще одна трудность на обучении. Когда я начинал слушать6 я понимал две-три фразы, хотя бытовой язык знал хорошо. Ты берешь книгу, и читаешь ее.

Сколько у вас сейчас языков?

Какой бы язык ты ни изучал, он у тебя все равно не будет родным. Но говорить могу на пяти-шести языках. Еще некоторые, например, итальянский, могу понимать, хотя говорить бегло уже не могу.

«По Даку разговарили со спортивным директором «Лацио»

Вы были на стажировках в клубах Европы. Что вас впечатляло?

В «Севилье» у Марселино между матчами было много тактики. Восемь дней подряд тактика. Меня это удивило, и я спросил его, не устают ли игроки от этого, потому что у нас даже три дня тактики считается достаточно. Он сказал, что это работа игроков, все нормально. Я отношу это к футбольной ментальности, у нас она другая. У нас эта проблема идет из юношеского футбола. Молодой игрок, приходя в основу, не должен тратить время на то, чтобы усвоить какие-то базовые вещи.

После стажировки у Сарри вы удивлялись, как он много курит.

Даже во время тренировки. Выходит за поле с сигаретой и курит. Еще пил кофе прямо на поле перед тренировкой. У них сборы были в Димаро, это далеко от Неаполя, но на каждой тренировке три тысячи зрителей – утром и вечером. Они как будто на работу шли.

Это не отвлекает?

Когда они на поле работают, там шума нет, тишина, люди смотрят. Перед тренировкой – да, шумят.

Как организовать себе стажировку у Сарри, у Марселино?

Был человек, который нам помогал делать сбор в Италии, тогда «Ахмат» играл с «Ромой», «Болоньей», «Кальяри». Он очень помог. За отель, переезд я платил сам. Примерно та же история с «Севильей» и «Лацио».

Многие руководители, тот же Галицкий, не разрешают своим тренерам это делать.

Я не еду копировать. Ты общаешься с тренером, как он себя ведет, как корректирует ошибки. Я смотрел сборы Нагельсманна и много нового там увидел – большой телевизор, который выдвигается, и сразу на поле разбирается тактика. В беседах с ними важно понимать их философию. Плюс ты общаешься с помощниками, с медицинским штабом. Как главный тренер ты должен видеть и понимать эти процессы. В «Лацио» я общался со спортивным директором Игли Таре. Кстати, по Даку, я в том числе с ним разговаривал. Тренером у них был Индзаги. Я был на базе, тоже наблюдал за всеми процессами изнутри. При мне там игрок получил травму, ожидали, что будет срок восстановления 4 недели, но он вышел в общей группе уже через две с половиной, просто медштаб его контролировал и следил за нагрузками.

Пример, когда вы что-то заимствовали?

В «Амкаре» Дуймович как-то говорил, что за год мы провели 276 тренировок и ни одна не повторилась. Но направленность сохранялась.

Вы не из головы это придумывали?

Многие упражнения я сам придумываю. Есть упражнение, в котором есть все элементы футбола. Оно на контроль мяча с завершением и набором передач, вспомогательными зонами. Это квадрат и двое ворот в 17-18 метрах. Команда должна набрать 8 передач минимум и дать ориентир на завершение вертикальной передачей. На завершение максимум три касания. В этом упражнении контроль мяча, умение сыграть на органиченом пространстве, переключение и давление. Ты должен мяч в середину дать.

Самый быстро думающий игрок, который у вас был?

Самый быстро обучаемый – Кузяев. В нем сразу подкупило то, что ему не надо два раза говорить. Он сразу схватывал. Он играл справа, слева, в опорной, под нападающим – во всех позициях. Им очень большие клубы интересовались, были предложения от клубов Бундеслиги.

«В «Рубине» нет длинной скамейки»

Вы сейчас на 7-м месте в турнирной таблице и ЦСКА опережаете. Это о чем-то говорит?

Ни о чем не говорит. Когда был старт сезона, то были разговоры, что не надо менять 70 процентов состава, было исследование. Но ты можешь купить 20 человек и ничего не добиться. А можешь на позиции приобрести точечно, чтобы усилить состав, когда ты нуждался в переменах. Почему в первых турах мы не могли привыкнуть к этим скоростям? Нет качеств этих. Мы играли вроде организованно, но пропускали мяч, потом второй и сыпались. Как со «Спартаком».

Аналитика о том, что нельзя менять состав – это не практика. Возьмите немецкую лигу: там команды выходят и никого не берут зачастую, а потом опять вылетают. Был «Дармштадт», «Фортуна» и не могли сохраниться.

Мы видели, что нам нужно было многое поменять. Мы же не просто говорим о том, чтобы набрать количество людей. Хотя от нас перед сезоном 18-19 человек ушло. И пришли те игроки, которые усилили. Но скамейки длинной все равно нет, которая будет держать уровень тренировочного процесса, которая заставит меня усложнить этот процесс тренировок. Я же понимаю, что не все получается. Нельзя стоять на месте.

Вада добавил. Радимов рассказывал, что он ленивый. Но в последнем матче «Рубина» с «Балтикой» он везде отработал. Что такого сказали ему?

Мы с ним разговариваем часто и шутим, я с ним могу пожестче поговорить. И это в шутку: «Для чего ты сюда пришел? Давай!». А он: «Тренер, я столько бегаю, сколько никогда не бегал!». Я ему: «Видишь, сколько ты всего пропустил! Надо набирать!»

«Я доктору просто говорил: «Усыпи меня, сделай укол – и все»

У вас же четыре дочки! Бьетесь за мальчика?

Нет уже, потерял свои бойцовские качества!

Хочется пожелать вам здоровья! Ведь у вас была неприятная ситуация... Вы выглядели тяжело.

Да, это было в «Ахмате» на сборах в Австрии. Ситуация была очень тяжелая. Они не знали, что будет. Врачи найти ничего не могли, в крови не было. Получилось так, что все в лимфы пошло. Я даже ходить не мог, меня одевали просто...

На тренировку на последний сбор в Италии меня просто одевали, давали таблетки, я с трудом выходил. Потом я доехал до Вены к доктору, взяли кровь. Они прибежали и устроили консилиум, потому что с-реактивный белок у меня превышал норму в 200 процентов. Состояние было такое, что я ничего не понимал. Я доктору просто говорил: «Усыпи меня, сделай укол – и все». Я уже ничего не мог. Эта боль невероятная. У меня шесть месяцев была температура. Потом мне стали давать кортизол, я стал отекать.

К чему это могло привести?

Это могло быть «До свидания». Потом я второй раз лег в больницу, был долгое время на таблетках. На следующий год у меня анализ показал 70 процентов превышение. И доктор сказал,что все пошло на улучшение, поздравил: «Ситуация была такая, что могло быть все плохо».

Как семья реагировала?

Поддерживали, переживали. Я лежал в Европе, в больнице, они целыми днями лежали рядом со мной.